Детский дом № 5

Детский дом № 5 – детский дом № 92, а с 1965 года коррекционная школа-интернат 1 и 2 вида – был открыт в 1920 году, а в 1922 г. переведён в Ишим со ст. Петухово. Его сегодняшний адрес: г. Ишим, ул. Приозёрная, 80, ранее – ул. Комбайнёров, ул. Луначарского, 62, Ленинградская, ул. Литвинова, пл. Урицкого.

В школьном музее хранятся самодельные буклеты, в которых воспитанники писали о своих учителях и воспитателях, работавших в учреждении в разные годы. Нашлись и записи, сделанные в период войны, а после её окончания переписанные заново детской рукой. Одна из них посвящена Клавдии Николаевне Ершаковой, которая пришла учителем в ишимскую школу-интернат в августе 1940 года после подготовки преподавателей для школ глухонемых при Ленинградском институте слуха и речи. В то время в учреждении было пять классов, семьдесят учащихся, восемнадцать сотрудников. В том числе четыре учителя: Н. Суворова, Л. Кучан, М. Рапидова, К. Ершакова, пять воспитателей: Л. Малышкина, С. Баянова, Г. Артамонова, В. Матисс, В. Манько, директор Е. Рапидов. Учителя и воспитатели не имели сурдообразования, поэтому детей для продолжения обучения после окончания четырёх классов отправляли в тобольскую школу, а после восьмого – в Свердловск. Школа числилась на областном бюджете при Омском облоно. Ко-гда началась Великая Отечественная война, Е. Рапидова призвали в Красную армию. 1 сентября 1941 года школу возглавила К. Ершакова. В 1959 году из-за проблем со здоровьем она передала руководство Белозёрову и до 1966 года работала учителем начальных классов.
В начале войны здание, расположенное на ул. Луначарского, забрали под квартиры семей военнослужащих, а классы перенесли в столовую. Занятия проводились в две смены. В 1942 году интернат переселили в каменное здание на ул. Б. Садовая. В военные годы в четырёх классах оставалось до 26 учащихся. В 1948 году из-за аварийного состояния помещения школа была переведена в здание на ул. Урицкого, 2. Как и весь советский народ, сотрудники и дети самоотверженно трудились. Вручную вскапывали землю под посадку картофеля, носили дрова из гортопа в школу прямо на руках, делали ремонт в комнатах. Как записано в воспоминаниях К. Ершаковой, они поддерживали моральный дух эвакуированного из Ленинграда коллектива ж.д. школы, делились учебниками.
Анна Ивановна Горбатенко пришла работать в детский дом № 5 в 1946 году, после того как были объединены детдома №№ 204 и 205. В одном из них она была директором (точных данных нет). Как свидетельствует запись в самодельном буклете, вместе с ней тогда работали А. Саксина, П. Ветрова, Н. Ветрова, Клюева (инициалов нет).
Тому, что в детском доме № 5 жили эвакуированные из Ленинграда дети, документального подтверждения нет, хотя эта информация передавалась от одного поколения педагогов другому. В "Ишимской правде" за 25 июня 2002 года в странице "Собор" опубликован материал Л.Г. Авериной про школу глухонемых. Там есть такие слова: "В 1941 году коллектив школы под руководством К.Н. Ершаковой по-братски встретил коллектив Ленинградской железнодорожной школы. Вместе, единой семьёй переживали трудности. В тяжёлые военные годы глухие дети самоотверженно переносили тяготы жизни: заготавливали дрова на зиму, шили и вязали тёплые вещи для фронтовиков, возили воду, топили печи, носили продукты из магазина". Это единственное упоминание о том, что в школе для глухонемых детей во время войны находились эвакуированные из Ленинграда дети. Валентина Александровна Навроцкая, отличник народного просвещения, учитель начальных классов, работавшая в учреждении с 1947 года, вспоминает:
– Когда я устроилась в интернат, он располагался в двухэтажном здании на ул. М. Садовая. Внизу была прачечная, где стирали бельё, а в ванне мыли детей, наверху – классы. Неподалёку был ещё один наш дом (его сегодня нет): внизу столовая, наверху – кабинет директора и один класс. Располагались мы в здании, где сейчас пединститут, потом – в доме № 2 на ул. Литвинова. Это произошло при расформировании детдома № 204 или 205, где директором была Анна Ивановна Горбатенко (она потом перешла в наш интернат учителем математики). Ну а когда нам выделили новое здание на ул. Приозёрной, мы зажили совсем хорошо. Развели сад-огород. Ребята высаживали огурцы, помидоры, лук, ягодные кусты. Потом варили варенье, солили овощи, а лук зелёный всё лето был на столах.
Трудно было растить детей в детских домах, но голодом они не сидели. Лозунг "Всё лучшее – детям" был действенным во все времена, в том числе и в войну. В ту пору в каждом детском доме жили эвакуированные дети, для них даже специально создавались временные учреждения, где они находились под опекой и защитой государства. И наш Ишим не был исключением.
Помню, проживали у нас два эвакуированных мальчика – братья Потаповы. Гогу после четвёртого класса отправили в Тобольск для дальнейшего обучения, а Вову (1939 года рождения) оставили в Ишиме, потому что отставал в развитии от своих сверстников. Он был парнишкой добрым, безобидным, очень любил животных. Часто бегал на хоздвор, где вокруг него собирались кошки и собаки, но больше всего он любил лошадь. Когда Володя достиг выпускного возраста, то попросился остаться: в самостоятельную жизнь не стремился, да и прикипел он душой к интернату, к коллективу, где все ему были рады. Стал помогать по хозяйству, работал на лошади, находился на полном государственном обеспечении: одетый, обутый, накормленный. Повара его всегда чем-нибудь вкусненьким угощали. Пока не стал совсем взрослым, жил вместе с мальчишками, потом ему выделили отдельную комнатку при медпункте. Болел он часто – видно, с рождения был слабым. Я и сейчас его помню: среднего роста, тёмно-русые волосы, аккуратно постриженные, и лицо приветливое, улыбчивое. Он никогда не отлучался с территории, не было у него никого из родных, кроме интернатских ребят. Наверное, считал, что это и есть его дом.
Валентина Фёдоровна Шорохова, бывший директор школы-интерната вспоминает: "Я руководила учреждением с 1981 по 2006 год, хорошо знаю и помню Володю Потапова. Сначала он жил в боксе, который ему выделили медработники, а потом в отдельном помещении на территории интерната. Старательный был человек, добросовестный. Мы его оформили разнорабочим, платили деньги, и он очень гордился, что сам зарабатывает. И до войны, и после детский дом жил одной дружной семьёй: старшие заботились о младших, не давали в обиду, мы, взрослые, относились к ним, как к собственным детям. А повзрослевшего Володю по-прежнему любили за доброе сердце. Ребятишки брали его с собой в кино, на экскурсии, просили покатать на лошади, что он делал с большим удовольствием. Не знаю, как бы сложилась у него жизнь в Ленинграде, но и здесь, в Ишиме, он обрёл братьев и сестёр – вторую семью, которая в итоге стала для него единственной. Он очень радовался тому, что имел. Умер Володя от сердечного приступа 17 апреля 1996 года, хоронили всем интернатом. Ребятишки долго ухаживали за его могилкой, передавая при выпуске из интерната эстафету шефства тем, кто остаётся. Как сейчас обстоят дела, не знаю".
Пишу, а на душе грустно. От того, что видела не раз Володю Потапова, который проезжал мимо нашего дома на лошади и в семидесятых, и в девяностых годах, но я так ни разу не подошла к нему, не поздоровалась, не соприкоснулась с историей… … Мысленно стараюсь представить, как вывозили ребятишек с фронтовых территорий. Война. На железнодорожной станции формируется эшелон для отправки людей в тыл. Детские сады эвакуируются в полном составе, вместе с персоналом. На улицах, в развалинах домов, разбомбленных фашистскими снарядами, ищут сирот. Время от времени слышится сигнал воздушной тревоги, крики бегущих в бомбоубежище людей, стоны раненых. Плачут не только дети, но и взрослые. Никто не хочет уезжать с родных мест даже в грозное военное время. Воспитатели успокаивают ребятишек, оторванных от родителей, наверное, такими словами: "Не переживайте, всё будет хорошо. Вы никогда не были в Сибири и не знаете, как там красиво: сосны растут до самого неба и снег переливается разноцветными красками. Там нет бомбёжки и грохота снарядов, и живут там очень добрые люди, которые примут всех и обогреют. Они ждут вас и знают, что вы едете с войны". Дети слушают, затаив дыхание, и, успокоенные, засыпают, прижавшись друг к дружке.
Жизнь показала, насколько правдивыми были слова воспитателей. Ребятишек встретили, как родных, распределили по детским домам, где они не чувствовали себя лишними. Встретили, защитили, обогрели. И Вову с Гогой, и множество других мальчишек и девчонок, прибывших в эвакуацию, чтобы спастись от ужасов войны. Светлана Нечаева.
Фото из музея школы-интерната.

Светлана Нечаева