Алексей Борисович Максин – инженер-кораблестроитель, член общества "Наследие декабристов" и член Российского Дворянского Собрания, ассоциированный по фамилии Кондырев ("ассоциированный" означает, что он является потомком княжеского рода по женской линии).
Его предок Александр Иванович Одоевский – поэт-декабрист, член Северного общества. После разгрома восстания был лишён чинов и дворянства и сослан на двенадцатилетнюю каторгу и поселение. После восьмилетнего пребывания в Читинском остроге и Петровском Заводе и трёхгодичного поселения в селе Елань под Иркутском прибыл в Ишим 21 августа 1836 года. Здесь Одоевский сблизился со ссыльными поляками Густавом Зелинским и Адольфом Янушкевичем. В нашем городе ссыльный поэт создал ряд стихотворений: "Как я давно поэзию оставил…", "Как недвижимы волны гор…", "Пусть нежной думой…". В августе 1837 года по ходатайству отца получил разрешение служить рядовым в Кавказском корпусе. Там через два года умер от малярии.
Именем поэта-декабриста названа одна из улиц Ишима, а в 1989 году на улице К. Маркса установлен его бронзовый бюст.
Областной историко-культурный фестиваль "Декабристские вечера", в 23-й раз проведённый в Ялуторовске, стал причиной визита в Ишим одного из потомков древнего русского княжеского рода Одоевских – москвича Алексея Максина. Его визит в Ишим 14 декабря 2011-го (ровно через 186 лет после восстания декабристов на Сенатской площади) взволновал и взбудоражил культурную общественность. Алексей Борисович, родственник "самого крупного и популярного поэта декабристской каторги", оказался общительным собеседником. Гость покорил острым умом и пытливым интересом, результатом которого стало составление им родословного древа, начиная от великого князя Новгородского Рюрика. Сей труд принят Российским Дворянским Собранием как информационный документ.
За время трёхдневного пребывания в Ишиме Алексей Максин выступил с лекцией о восстании декабристов в педагогическом институте имени П.П. Ершова, центральной детской библиотеке и школе № 8. В частной беседе гость рассказал и о себе.
– Алексей Борисович, какие родственные узы связывают вас с поэтом-декабристом?
– По линии матери Ирины Николаевны Кондыревой моя прапрабабушка княжна Софья Ивановна Одоевская (в замужестве Маслова) является родной сестрой Александра Ивановича Одоевского. Её я, разумеется, не знал. А прабабушку Варвару Николаевну Маслову (в замужестве Кондыреву) помню. Формально род Одоевских угас, так как Александр Одоевский – единственный сын в первом браке отца, он женат не был и детей не имел. По правилам геральдики потомками декабриста считаются дети, внуки и т.д. его родных сестёр и братьев по второму браку отца... Поэтому княжеский титул был присвоен Николаю Маслову 30 июня 1878 года в связи с отсутствием потомков рода Одоевских по мужской линии.
Прошу учесть тонкость: на декабристских мероприятиях меня представляют как наследника декабристов, так как дети сестры являются продолжателями рода, но не княжеского звания...
- Как вам удалось составить столь непростое ветвистое родословное древо?
– В оригинале родословное древо занимает два чертёжных листа. Часть документов Кондыревых и Одоевских находится в Пушкинской библиотеке на Арбате. Там работал... Понял, что уложить всё от Рюрика я не в состоянии: настолько много княжеских родов от него произошло. Цепочка прослеживается до того князя, который, прибыв в Одоев, стал Одоевским. Он и считается формально родоначальником Одоевских...
- Какие семейные традиции вашего рода незыблемы по сей день?
– Во все годы, как бы правительство ни относилось к дворянам, раз в год наша семья Кондыревых собирается вместе...
-А сколько вас?
– Сейчас до тридцати человек. Никаких политических разговоров не ведём. Встречаемся, общаемся, обсуждаем вопросы культуры.
– Интересно узнать о славных представителях вашего рода.
– Архитектор-художник Александр Кондырев спроектировал главный дворцовый зал приёмов Ливадийского дворца в Крыму, который сооружался к трёхсотлетнему юбилею династии Романовых. В 1945 году дворец стал местом проведения Ялтинской конференции глав правительств антигитлеровской коалиции Сталина, Рузвельта, Черчилля. Александр Константинович при строительстве зала дворца необычно решил его освещение. Это стали применять и на других объектах. Подобным образом (отражённым светом) освещается, к примеру, станция московского метро "Кропоткинская".
Племянник архитектора, брат моей матери Николай Кондырев (правнук декабриста) спроектировал и построил водонапорную башню для сейсмоопасного района Средней Азии. При последующем сильном землетрясении все постройки в населённом пункте (кроме этой башни) обрушились...
– Алексей Борисович, расскажите о ваших родителях.
– Отец Борис Максин по происхождению был из купеческой среды, а мать – из дворянской. Отец работал инженером-путейцем, много времени проводил на изысканиях. Интересно, что он всегда лично проходил большую часть трассы с тем, чтобы убедиться, что она выбрана правильно и всё учтено, как надо. Моим воспитанием больше занималась мама, исключительная красавица и умница. С ней мы часто совершали маленькие походы в лес. Может быть, поэтому после окончания школы серьёзно задумался о поступлении в лесной институт... Тем не менее отец много сделал для формирования моего характера. Во время Великой Отечественной войны он был подполковником. Участвовал не в военных действиях, но тоже очень опасных – прокладывании железнодорожных путей к передовой и обратно...
Родители воспитали меня в духе преданности театру, так как сами были заядлыми театралами. За билетами в Большой театр стояли трое суток: каждые шесть часов ходили с отцом на перекличку. Предпочтение они отдавали Художественному театру. Запомнил впервые увиденную там постановку "Синей птицы" Метерлинка...
– Театру преданы и по сей день
– Увлечение и привязанность к театру я пронёс через всю жизнь. В театре существует прямой психологический контакт между исполнителями и зрителями. Чувствую себя там более комфортно, нежели перед экраном. Это совсем не означает, что я не хожу в кино и не люблю фильмы. Помню кинофильм военных лет "Поединок"...
– А в годы войны ваша семья в Москве находилась?_
– Вынуждены были полтора года жить в эвакуации в Армении. В Москве перед войной мы жили между двух заводов: шарикоподшипниковым и мотоциклетным. В ноябре 1941-го военные приказали покинуть дом, так как заводы могли быть взорваны. Нас увезли вместе с предприятиями в Ульяновск. Мама приняла решение ехать к знакомым в Армению.
– В вашей судьбе это была единственная разлука с Москвой?
– В 1954 году после окончания судостроительного факультета Московского института рыбной промышленности я уехал на Сахалин, где трудился семнадцать с половиной лет.
– Романтика позвала?
– Да. Сыграли роль рассказы отца, который был главным инженером проекта по строительству тоннеля, соединяющего железной дорогой Южный Сахалин с материком... Не буду прятаться за одну романтику. При направлении на Сахалин у меня сохранялась московская прописка, то есть я в любой момент мог вернуться в столицу, что и сделал.
– Свою "вторую половинку" на Сахалине встретили?
– Именно там. Моя жена Миниямал Минияровна – медицинский работник. В следующем году будем праздновать золотую свадьбу. Воспитали двух сыновей. Старший Виктор – филолог и экономист, а младший Андрей – журналист.
– Алексей Борисович, расскажите о вашей школьной и студенческой поре.
– Школу должен был окончить с серебряной медалью, так как имел лишь одну оценку "хорошо" в 7 классе по предмету "Конституция СССР". К сожалению, в пору экзаменов я заболел (держалась температура тридцать восемь) и при списывании с доски допустил ошибку в слове "аттестат". Серебряной медали не вышло. Хотя во время учёбы в классе все мои сочинения зачитывали как образец... Неоднократно защищал и честь школы, когда к нам приходили инспекторы для проверки уровня знаний и задавали по математике задачи повышенной сложности. Бывали случаи, что с этими задачами справлялся я один из двух десятых классов.
Мне памятнее и ближе студенческие годы. Со второго курса возглавлял культмассовую работу на факультете. Нас учили известные педагоги. "Теорию корабля" вёл профессор с мировым именем Николай Воеводин. Запомнились лекции профессора Сигаля, автора инженерной части проекта Дворца Советов...
– Дипломный проект удачно защитили?
– Работал над транспортным рефрижератором. Проект был рекомендован для внедрения в промышленность.
– Внедрить удалось?
– Нет. Мой товарищ по курсу делал проект плавзавода, а я – проект транспортного рефрижератора, который должен был обслуживать завод. Для народного хозяйства этот комплекс был нужен, а сам по себе транспортный рефрижератор был ни к чему...
Будучи начальником конструкторского бюро на заводе, который выпускал малые траулеры, сконструировал и внедрил в производство гребной винт, который по своим параметрам оказался лучше того, что был предусмотрен проектом.
– Изобретение запатентовали?
– Нет. Если бы пустил всё это по линии рационализаторских предложений, то процесс внедрения мог растянуться на годы. Без патента на открытие сконструированный мною винт, который имел больший упор и обеспечивал большую скорость траулеру (в результате чего выловленную рыбу могли скорее доставить в пункт охлаждения), удалось внедрить на нашем заводе довольно быстро. Благо, при заводе был свой литейный цех и опытные литейщики...
– Вернувшись в Москву, где трудились?
– В министерстве судостроительной промышленности, в Акустическом институте.
– Есть места "для души и сердца" в столице?
– Люблю посещать все исторически значимые парки, усадьбы, музеи. В Архангельском ли, в Абрамцеве – всюду мне приятно находиться.
– Поэтический дар Александра Одоевского не унаследовали?
– Прозу люблю больше. Работая ещё на Сахалинской судоверфи, написал однажды в местную газету фельетон. Через некоторое время узнал о его судьбе. Когда редактор его прочитал, от души рассмеялся, потом серьёзно сказал: "Печатать не будем, а автору – выдать удостоверение внештатного корреспондента".
– Какому отдыху отдаёте предпочтение?
– Под отдыхом понимаю какую-либо деятельность. 7 сентября отметил восьмидесятилетие, но продолжаю раз в неделю лыжные походы по тридцать километров, раньше шестьдесят-семьдесят проходил. В Подмосковье имеем достаточно большой загородный участок. Читаю лекции об Александре Одоевском, о декабристском восстании. Разработал лекцию о малоизвестных событиях и фактах войны 1812 года. К таковым относятся оборона Петербурга от нашествия Наполеона и неосуществлённый план включения в битву с Наполеоном дирижаблей.
– Какими источниками при составлении лекций пользуетесь?
– Литературными и архивными. В Военно-историческом архиве работал. При работе с литературными источниками часто сталкиваюсь с противоположным толкованием фактов и событий. Тут приходится логически сопоставлять, пытаясь найти то, что ближе к истине...
– Алексей Борисович, какое впечатление от Ишима у вас осталось? Столь же светлое, как у Александра Одоевского?
– Не хотел бы этот город выделять. Общее моё отношение к тому, что за Уральским хребтом – в Сибири, как и на Дальнем Востоке, люди более цельные, патриотичные. Чувствую себя здесь как в родной среде.
– Спасибо за встречу и общение! Будем рады видеть вас вновь на ишимской земле!
Беседовала
Наталья Кутырёва.
Фото автора.
Наталья Кутырёва.
