Как свидетельствуют архивные документы, детский дом № 204 был открыт в 1943 году в г. Ишиме по адресу: ул. Луначарского, 47 (в настоящее время медицинский колледж), для эвакуированных из Ленинграда детей. Здание каменное, общей площадью 490 кв. метров и деревянный изолятор – 48 кв. м. Освещение электрическое, отопление печное, 5 спален, столовая, клуб. И хотя рассчитан был на сто мест, в нём проживало 111 детей: 60 мальчиков и 51 девочка. Из них 11 детей в возрасте от 3 до 7 лет, 58 – от 8 до 11 лет, 37 – от 12 до 14 лет, 5 подростков старше 14 лет. В группе учащихся было 3 комсомольца и 36 пионеров.
Из архивных документов стало известно, что первым директором был А.Г. Иоффе, который освобождён от должности по состоянию здоровья 15 декабря 1944 года. На вакантное место назначена Л.В. Анисимова с месячным испытательным сроком с 12 декабря 1944. Зав. учебной частью: Е.В. Васильчикова, А.И. Максимович. Воспитатели: Л.В. Анисимова, Е.М. Васильчикова, Т.С. Усольцева, И.Д. Котова, А.М. Журавлева, М.П. Вадюнина, Худякова, В.И. Хлестникова (Багаева), Р.П. Носуленко, М.А. Бравина, М.П. Афанасьева, М.П. Бодрова, Е.В. Локоткова, И.Ф. Политаева, Т. Трофимова, Носкова, Тараскина, Т.Я. Безуглова, Е.Н. Ляшок, Галкина, А.К. Лукашкова, Кузнецова, Аверчук. Пионервожатые: Е.Д. Лянтер, С.А. Лыжина, Ковальчук, В.А. Ромашина. На 1945-й год в детдоме проживало 60 девочек и 51 мальчик.
1943 год. Эшелон доставил из Ленинграда эвакуированных детей в Омск для последующего распределения по детским домам Сибири. В Ишиме их ждал детдом № 204, где в помещении было расставлено 70 кроватей, 2 дивана, 13 ученических столов, 6 – обеденных, 1 – канцелярский, 15 тумбочек, 5 шкафов, стулья. В пяти спальнях планировалось разместить сто детей. Матрацев и ватных одеял не хватало, в ход пошли одеяла байковые, зато подушки достались каждому. Директор с завхозом пересчитывали обувь, школьные формы для мальчишек и девчонок: 130 пар валенок, 56 пар ботинок осенних, 60 платьев, 100 костюмов. Няни раскладывали на кровати постельное бельё, повара готовили обед.
Вот-вот должен прибыть поезд из Омска. На станции многолюдно, встречать ленинградских детей пришли представители гороно, горисполкома, воспитатели и директора детских домов. И если волнение встречающей стороны было тревожным, то каким же оно было у прибывающих к чужому вокзалу детей? Наверное, страшно было им ступать на незнакомую землю без сопровождения мамы с папой. Когда дети увидели приветливые лица незнакомых людей, их страх куда-то исчез. "Нам здесь рады, нас ждали", – говорили ребятишки, стараясь подбодрить друг друга. Конечно, ждали и были готовы поделиться всем, что имели. Горожане несли в детские дома тёплые вещи для эвакуированных ленинградских детей, которые были одеты не по-сибирски легко, предлагали соленья-варенья, заготовленные на зиму для своих семей.
На перроне кто-то очень представительный оглашал списки детей, чтобы собрать их в группы для отправки в конкретные учреждения. Сто одиннадцать ребят повезли в детский дом № 204. После санпропускника уставших от долгой дороги и волнений детей накормили обедом и уложили спать, сказав, что знакомство с ними состоится завтра. Ночная няня, поправляя одеяла, тихо приговаривала: "Намаялись, горемычные".
Наутро была перекличка, затем – зарядка, водные процедуры, завтрак и, конечно же, уроки: дети не должны были отставать в учёбе. Так и жили. А в 1947-м детдом поменял нумерацию и стал 103-м.
Коростелёва Любовь Георгиевна, воспитанница этого учреждения, вспоминает: "Я с 194 7 года жила в детском доме для девочек вместе с эвакуированными детьми. Директором в ту пору была Рябова Нина Васильевна, воспитателями – Максимович (Горбатенко) Анна Ивановна, Безуглова Таисья Яковлевна, Петрова Марья Петровна, Шилова (Плотникова) Юлия Георгиевна. Печи были в каждой комнате, отапливались дровами. Младшие дети спали по двое на кроватях, укрывались фланелевыми одеялками. Учились мы в школе № 5, это здание недавно снесли, класс наш был полностью из детдомовских детей. Учила нас Маслова Надежда Ивановна, добрая была учительница. Школа славилась самодеятельностью, хором руководил Иван Иванович Лерке. Кружок по рукоделию вела Прасковья Евграфовна (фамилию не помню), очень интеллигентная дама, с хорошими манерами – нам это нравилось. Девочки ей подражали.
Помню, с нами жила Нина Районная. Эту фамилию ей присвоили во время войны. А дело было так: эшелон с эвакуированными разбомбили фашистские самолёты. Дети, оставшиеся в живых, выползали из-под развалин, и там их собирали взрослые, чтобы отправить в ближайший приют. Так как свидетельств о рождении при них не было, то возраст устанавливали врачи, а фамилии давали те, кто оформлял на них документы. Так появились Нина Районная, Митя Неизвестный, который жил в детдоме № 102 для мальчиков. Ему во время бомбёжки эшелона оторвало кисть правой руки. Но это не помешало парнишке учиться на отлично по русскому языку, так как он очень много читал.
Директором 102-го детского дома была Субач – это фамилия, а имени её не помню. Она всё время ездила по городу на бричке, так как всюду надо было успеть. Среди эвакуированных детей была и Маня Кузьмина, годом моложе меня. Я тогда училась в пятом классе, она – в четвёртом. Однажды мы с ней отличились на картошке. Поле было далеко от реки, и, когда выкопали картошку, руки у всех были грязные. Мы с Маней помыли руки в болоте между кочками. Приезжаем в детдом, а воду не завезли. Все просто обтёрли грязь, а наутро начали чесаться. Некоторые девочки попали в изолятор, а нас воспитатель похвалил. Мы очень дружно жили, как родные. Вожатой у нас была Вера Алексеевна Ромашина, а завучем Замятина (не помню имя).
Ещё в числе эвакуированных были брат с сестрой: Витя и Римма, фамилию тоже не припомню. Она и сейчас живёт в Ишиме, а Витя стал военным, объехал всю страну, ушёл в отставку в звании полковника.
В 1951 году я училась в тюменском педучилище с девушкой по имени Люба Хайкара. Она пережила блокаду Ленинграда, и, когда открылся путь по Ладоге, её вместе с мамой и другими людьми эвакуировали в Сибирь. Приехали они в Лабытнанги. Мать некоторое время работала на рыбном заводе, но долго не прожила: не смогла восстановиться после длительного недоедания. Девочку направили в ишимский детский дом, который находился на ул. Ленина. Там она окончила семь классов и поступила в педагогическое училище. Люба рассказывала, как во время блокады люди, идущие навстречу друг другу, говорили: "Я иду, я иду". Если бы столкнулись и упали, то уже не подняться им таким ослабленным. Голод вошёл в детские жизни, как безысходность, как что-то страшное и бесконечное. И даже живя в детском доме, Люба долго не могла поверить, что есть еда, о которой так мечталось, что всё это не сон, а явь, и хлеб будет сегодня, завтра и всегда.
Воспитатели по-особому относились к детям, эвакуированным с Ленинграда. Понимая, какой голод они там пережили, разрешали им первое время делать запасы чего-нибудь съестного. Люба говорила о годах, проведённых в детском доме, с чувством благодарности за спасение, за приют и тепло, за доброту людей, окруживших заботой осиротевших детей.
Хорошие люди вырастали в детских домах, потому что рано начали трудиться и отвечали не только за себя, но и за всех детдомовцев. Воспитатели, учителя, медработники, вожатые, да и каждый сотрудник вкладывали в нас частицу своей души. Они искренне заботились о нас маленьких и также искренне переживали за повзрослевших. Они всегда были рядом, знали наши детские секреты, подсказывали, как поступить в трудной ситуации. У нас не было родителей, зато были наставники, которые дарили нам любовь и заботу. Хлебнули бы мы, сироты, лиха, не будь в стране таких детских домов, как наш ишимский 103-й, и не будь в Сибири таких добрых и чутких людей, как те, которые нас окружали.
Никогда не забуду и такой случай: через станцию Ишим проходит на запад военный эшелон, увешанный транспарантами с текстом: "Спасибо сибирякам за доброе сердце", "Теплом согрели наши души сибиряки". Это увозили на родину тех, кто был эвакуирован с прифронтовых территорий в 1941–1943 годах. Пересматривая свои старые документы, я нашла в альбоме ещё одну фотографию, где справа от меня – Надя Иванова, эвакуированная в Сибирь во время войны. Она воспитывалась в Ембаевском детском доме, что под Тюменью. Все мы: Люба Хайкара, Надя Иванова и я – получали в училище как детдомовцы дополнительно к стипендии по 36 рублей. Это было хорошим подспорьем".
Не хочется ставить точку в этом рассказе. Верю, что отзовутся, откликнутся те, кто был рядом с эвакуированными детьми или сами таковыми являются. Знаю, что ленинградцы жили и в местных семьях, и, возможно, они смогут рассказать о тех временах и тех людях, которых они приютили и обогрели. Позвоните нам прямо сейчас. Контактные телефоны редакции: 2-16-61, 5-14-60.
Светлана Нечаева.
Светлана Нечаева.
